Лесная братия преподобного Сергия
Учениками преподобного Сергия Радонежского основано 40 монастырей. Из них, в свою очередь, вышли ос-нователи еще 50 обителей. Последователи преподобного стремились к уединению, но в любую глушь к ним стекались люди. Монахи снова бежали в глухие леса, но каждый раз, как следы на снегу, оставались по-зади них монастыри. Корреспондент «НС» отправилась по этим следам.
Несмотря на разветвленную сеть железных дорог, Россия — страна, где царствуют рейсовые автобусы. Жи-тели какого-нибудь Судиславля говорят о Рыбинске, Тотьме или Ярославле, как москвичи говорят между со-бой о Новокосине, ВДНХ или Лефортове. И в какие только закоулки не забираются эти дребезжащие допо-топные машины по песчаным и глинистым дорогам! Я следовала на них от села к селу, толкалась в очередях к окошечкам автовокзальных касс, движимая неодолимым стремлением хоть разочек увидеть настоящего отшельника.
В XIV веке ученики Сергия Радонежского разошлись от него пешком, чтобы вдали от своего учителя распро-странить по всей русской земле дух особого, сергиевого монашества, дух пустынножительства, соединен-ный с любовью к людям. Авраамий Галицкий одним из первых принял от преподобного. Сергия Радонеж-ского монашеский постриг. По свидетельству жития, скончался Авраамий в 1375 году в «глубокой старости», значит, он был намного старше Сергия, которому в то время было около 56 лет.
Уйдя по благословению на поиск уединенной жизни, преподобный Авраамий пришел в Галич. Обойдя боль-шое озеро, на котором стоял городок, он нашел место под высокой горой, где решил отдохнуть и помолить-ся. Несколько дней Авраамий просил Божию Матерь, чтобы она указала место его отшельничества. И вот, наконец, он услышал голос, который звал его на гору. Взойдя на нее, Авраамий увидел на дереве икону Бо-жией Матери «Умиление». Он еще усердней начал молиться и… «икона подвижеся на древе и сниде на ру-це преподобнаго, никим же носима». На этом месте Авраамий выкопал себе землянку и остался жить.
Недолго Авраамий оставался в безвестности. Князь галичский Дмитрий Федорович скоро узнал о нем и при-слал Авраамию приглашение к себе в город. Естественно, с иконой. От иконы в Галиче совершались многие чудеса, и князь расщедрился на землю и деньги для монастыря. Этот первый Авраамиев монастырь, в честь Успения Божией Матери, практически занимался тем, что просвещал местный народ — чудь. Когда обитель стала многолюдной, Авраамий опять ушел, но ученики снова его нашли. Так Авраамий был вынужден осно-вать второй монастырь в семидесяти километрах от Галича, в честь положения Ризы Богородицы. Вскоре ис-тория повторилась, и Авраамию пришлось основать третий монастырь на реке Вига во имя Собора Богома-тери. Наконец, в последний раз преподобный совершил попытку жить в уединении, но и тут к нему пришли ученики. В двадцати километрах от третьего монастыря на высоком берегу Чухломского озера близ городка Чухлома возник четвертый Авраамиев монастырь в честь Покрова Богородицы. Он и остался до сего дня.
Над мощами преподобного Авраамия, почивающими в подклете Покровского храма, проносились годы, ме-нялись учреждения: монастырь, детский дом, машинно-тракторная станция, школа и вот опять монастырь. В двадцатые годы чудотворная икона «Умиление», сопровождавшая Авраамия в его трудах и путешествиях, исчезла. Осталась особо почитаемая современной братией монастыря поясная икона преподобного Авра-амия, с чудотворной иконой «Умиление» в руках. Еще сохранились крест с вериг преподобного, древний вышитый покров с его раки и икона Божией Матери «Казанская», которая, по наблюдениям монахов и при-хожан, сама собой обновляется. Вид у нее действительно необычный. Как будто кто-то старательно оттирал копоть с лика, но пока еще не смог оттереть до конца.
Прибыв в Галич, пересаживаюсь на рейсовый автобус до Чухломы. Ехать недалеко, но долго. Разбитые до-роги и заброшенные храмы в лесу сопровождают северный пейзаж за окном.
Солнечная весна 2012-го. Озеро разлилось широко. Далеко на водной глади видны заросли ивняка. Испол-няющий обязанности настоятеля архимандрит Михаил идет на службу в Успенский храм и по дороге благо-словляет паломников: «Вы за водичкой? Должен вас предупредить: вода весной грязная, так что умываться можно, но пить не советую». Особый подвиг монахов Авраамиего монастыря — носить воду из колодезя преподобного в гору в монастырскую поварню. Гора очень крутая. Зимой это особенно тяжело. В девяно-стые годы XX века этот подвиг выглядел так же, как и при преподобном Авраамии. Сейчас над колодезем стоит часовня, по склону устроена лестница со скамейкой для отдыха, но дух монашеского подвига никуда из монастыря не делся. Встречают путешественников строго, но с любовью. Женщинам придется смиряться, в трапезной их накормят только после мужчин.
Сейчас в обители около 30 насельников. Огромные желтые кресты с пятиглавого Покровского храма, по-строенного в1607 году «по вере и обещанию» царя Василия Шуйского над мощами преподобного, стоят в земле за алтарем, как богатыри на заставе. «Когда нашли их, не знали, куда приспособить, вот и поставили на монастырском кладбище», — рассказывает монах-экскурсовод. Среди погребенных в обители — княжна Елена Долгорукова (сестра первой жены царя Михаила Федоровича), основатель дворянского рода Лер-монтовых Джордж Лермонт и все его потомки.
Сумрак маленького, бесстолпного Успенского храма с узенькими окошками-бойницами. Два монаха поют «Величит душа моя Господа». Поют в унисон, гулкими строгими голосами. На «Честнейшую херувим…» го-лоса вдруг, как два крыла, раскидываются в разные стороны, и песня кружит прекрасной птицей под купо-лом древнего храма.
Кирилл
Племянник окольничего Димитрия Донского Косьма очень хотел стать монахом. Москвич, образован, впе-реди карьера, и вдруг такое. Все боялись его постригать: окольничий разгневается. Решился только игумен Махрищского монастыря Стефан. И вот Косьма стал иноком Московского Симонова монастыря Кириллом. Часто в монастырь наведывался игумен Радонежский Сергий. Он приходил в гости к своему племяннику, на-стоятелю Симонова монастыря архимандриту Феодору. Но часто, минуя келью настоятеля, игумен Сергий сперва направлялся в хлебню к Кириллу и подолгу там с ним беседовал.
Однажды Кирилл услышал голос Божией Матери: «Кирилле, иди на Бело езеро. Там уготовано место тебе». Он вышел из монастыря и направился в леса Белозерской стороны, чтобы найти уединенное место для мо-литвы. С ним пошел уроженец тех мест будущий преподобный Ферапонт. Кириллу тогда было 60 лет. Ме-сто, которое они нашли, оказалось труднодоступно и почти со всех сторон окружено водой озера Сиверско-го. Это и было нужно. Они поставили крест, выкопали землянку и срубили себе часовню, а когда начали к ним стекаться люди, монахи решили построить первый каменный храм в обители в честь Успения Пресвя-той Богородицы. Шел 1397 год.
Сейчас Кирилло-Белозерский монастырь представляет собой два монастыря. Как матрешка в матрешке, внутри Успенского находится маленький Иоанновский монастырь. В годы опричнины ссыльные бояре щед-ро жертвовали на обитель, и территория вокруг первого каменного Успенского храма стала обрастать зда-ниями и церквями, а Святая горка, место первых трудов преподобного, на которой было только два храма — в честь Рождества Иоанна Предтечи и преподобного Сергия, — так и осталась за своей оградой.
«Вот по этой тропе братия приходила к Кириллу в келью. Сначала надо было заглянуть в часовенку, может быть, отец там молится, — мы с монахом Даниилом поднимаемся на Святую горку — так теперь называется самая древняя часть обители, где начинал свое жительство Кирилл. Отец Даниил отпирает замок каменного футляра-часовни, под которым уже шесть столетий стоит деревянный неказистый сруб. — Это та самая часо-венка, которую преподобный срубил для себя собственными руками». В часовню нельзя войти, можно только нырнуть под низкий косяк маленькой дверки, сделав таким образом поклон почти до земли. В полу-мраке перед вошедшим предстает крест, сильно потесанный и потерявший форму по краям. «Это паломни-ки. Знаете… Ну, погрызли они его, вот решили его тоже в футляр поставить. Правда, не очень помогает», — как бы извиняясь за почитателей преподобного, говорит отец Даниил. Крест стоит посередине часовенки, занимая почти все пространство. Отец Даниил так и не входит внутрь. Он стоит на коленях в проеме двери и, повинуясь какому-то внутреннему приказу, запевает торжественную мелодию тропаря: «Кресту твоему поклоняемся Владыко…»
За 30 лет управления Кирилла в монастыре собралось 60 человек братии. Скончался Кирилл в 1427 году, оставив обитель процветающей. Братия скорбела и просила Кирилла взять их с собой в мир иной. В течение следующего года по разным причинам 30 человек из братии скончались. Над мощами святого построили храм в честь Кирилла Белозерского, как раз рядом с первым Успенским собором обители, а внутри храма поставили тяжелое и богатое серебряное надгробие. К началу XVIII века при монастыре образовалась целая слобода, из которой вырос впоследствии город Кириллов.
15 сентября 1918 года, Кириллов. Несколько человек идут по старой Горицкой дороге. Впереди епископ Ки-рилловский Варсонофий (Лебедев), с посохом и в клобуке, за ним монахиня и еще четверо мирян. Их со-провождают человек двадцать красноармейцев, толкают прикладами. Вот поворот на учебное стрельбище, к горке Золотухе. Больше сомнений быть не может. «Нас ведут на нашу голгофу», — спокойно говорит епи-скоп. Выстроили всех в ряд. Воздев руки к небу, владыка молится. Вокруг звучат выстрелы и падают люди, епископ читает над их телами молитву на исход души от тела. Его самого пули пока не достают. «Да опусти ты свои руки!» — подбегает раздраженный красноармеец. Владыка поворачивается к нему лицом, опускает руки: «Аминь. Я закончил. Теперь заканчивайте вы». Красноармеец расстреливает епископа в упор.
Тело владыки Варсонофия верующим не отдали, похоронили его в общей могиле на стрельбище. К началу Великой Отечественной войны в Кириллове не осталось ни одного священника и монаха.
В девяностые годы началось возрождение монастыря. Первую литургию совершили в храме преподобного Сергия Радонежского. Ныне монастырь сосуществует с музеем, из храмов действуют Сергиевский (только летом) и Кирилловский (круглый год). Места для приема и размещения большого количества паломников в монастыре пока нет. Одной из новых традиций обители стал ежегодный крестный ход 15 сентября к месту расстрела епископа Варсонофия Кирилловского, причисленного к лику святых.
Значительно удалившись от указателя со стрелочкой на Свято-Троицкий Павло-Обнорский мужской мона-стырь, автобус Вологда-Рыбинск останавливается на трассе, в часе езды от городка Грязовец. Стрелочка ука-зывает в лес, но туда ведут два поворота. Попробуй выбрать, куда сворачивать, если проверить свой выбор можно будет, только пройдя километров пять. Собственно, на этом расстоянии от трассы и находится древ-ний монастырь, основанный преподобным Павлом Обнорским в 1414 году.
Дождливый промозглый вечер. На трассе — никого, только девушки на обочине. Время не ждет: надо успеть пройти пешком пять километров, все посмотреть в монастыре, вернуться пешком на трассу и пере-хватить автобус в обратную сторону. Иначе на московский поезд я не попадаю. «Девчонки! Не подскажете, как до монастыря дойти?» — обращаюсь я к ним. «Ой, да вы не туда поворачиваете! Вам вот на Косиково на-до. Так прямо пойдете и в монастырь упретесь!» — орут мне девицы сквозь шум автострады.
Лесная дорога делает плавный изгиб, теряется под горой и выныривает из глубокого оврага, открывая стройный сосновый бор на противоположной стороне и небольшой поселок с несколькими каменными строениями. Эти строения и есть Павло-Обнорский монастырь, в прошлом один из самых больших монасты-рей Русского Севера. В 1924 году основной Троицкий храм монастыря был уничтожен, а его иконы, некото-рые из которых написаны самим Дионисием, конфискованы в Третьяковскую галерею, Русский музей и Во-логодский музей-заповедник.
Преподобный Павел был родом из Москвы. Он тоже один из первых учеников игумена Радонежского, как и Авраамий, даже одно время нес послушание у него в келье. 15 лет Павел жил отшельником недалеко от Троицкой обители, но к нему стали стекаться люди, и он испросил у преподобного Сергия благословение удалиться еще дальше в непроходимые леса. Согласно житию, три года Павел прожил в Комельских лесах в дупле огромной липы, прежде чем, «Богом водимый», отправился по реке Нурме и нашел на ее берегах пустынное место для нового жительства.
В XIV веке северные леса были наполнены отшельниками. Еще один ученик преподобного Сергия, Сергий Нуромский, нашел Павла, безмятежно кормящим лесных птиц. Некоторые из пташек запросто сидели у Пав-ла на голове. С тех пор началась у Павла с Сергием дружба, в память которой в Павло-Обнорском монастыре впоследствии поставили часовню. Вскоре в лесное уединение Павла опять пришли любители безмолвия. Делать нечего, не хотел сначала Павел их пускать к себе, но вспомнил, что Сергий, его учитель, наставлял всех любить и никому не отказывать в помощи, и решил основать монастырь в честь Святой Троицы. Поста-вив во главе обители другого монаха, он продолжал жить в своей келье. В январе 1429 года преподобный Павел скончался.
Настоятель игумен Амфилохий, инок и четыре трудника стоят на половичках перед скромным надгробием преподобного Павла в деревянной часовне на месте взорванного в 1930 году храма преподобных Павла Об-норского и Сергия Радонежского. Молебен у мощей после вечерней службы длится недолго, потом все прикладываются к надгробию, под которым лежат мощи преподобного. На пути от часовни к трапезной на-стоятель распутывает поручи, складывает их в карман, внимательно слушает рассказ о цели позднего визи-та. «Фотографировать — пожалуйста. А ночевать мы женщин не оставляем», — решение настоятеля сурово, но справедливо. Не для того живут в лесу четыре монаха, чтобы женщинам приют давать.
Выхожу за ворота монастыря. Надо скорее на трассу. Дождь уже промочил куртку насквозь и темной заве-сой окутывает лес. С приближением ночи растет вероятность ночевки в лесу. Одна надежда на преподобно-го, авось как-нибудь все устроит. Из-за горы выезжает машина.
— Не подкинете до трассы?
— Может, вас сразу в Грязовец отвезти? Вам там куда, к вокзалу или на автобус?
…Вечерний грязовецкий вокзал. До поезда на Москву два часа. Сижу на вокзале, поедаю вкуснейшие плюш-ки, полученные в дар от добрых людей, подобравших меня на дороге. Про себя молюсь — благодарю пре-подобных за благополучное завершение моего экстремального путешествия. Главное — не сомневаться и положиться на наших святых. Они уж точно не подведут!
Источник